В традиционной сказочной рубрике выходного дня Армянский музей Москвы расскажет вам об иллюстрациях к русским народным сказкам.

Иван Билибин проиллюстрировал сказки «Царевна-лягушка», «Пёрышко Финиста –  Ясного сокола», «Морозко», «Морской царь и Василиса Премудрая». — Иван Билибин проиллюстрировал сказки «Царевна-лягушка», «Пёрышко Финиста – Ясного сокола», «Морозко», «Морской царь и Василиса Премудрая».

Если имя Ивана Яковлевича Билибина, прославившегося своими иллюстрациями к русским сказкам и былинам, у нас на слуху, то Борис Васильевич Зворыкин сегодня известен в основном специалистам-книжникам и людям, увлекающимся искусством эпохи XIX–XX веков. Между тем он был одним из основоположников «русского стиля» в книжной иллюстрации, великолепным графиком-орнаменталистом. Редкие и дорогостоящие издания, выпущенные в дореволюционной России и эмигрантском Париже, к которым «руку приложил» художник, тому свидетельства. Чем-то схожи жизненные пути Зворыкина и Альфреда Сислея, ведь французский живописец был тоже среди основоположников – только импрессионизма – и оказался как бы на обочине. Похоже они строили и художественную карьеру. Сислей отказался от ярких красок, Зворыкин принял сравнительно узкий диапазон творческой практики, ограничившись, по существу, сферой книжной и прикладной графики.

Сислею была не по душе атмосфера официального Салона, Зворыкин остался в стороне и от выставки Московского товарищества художников, от «Мира искусства» и «Голубой розы», а в символистском крупноформатном журнале «Золотое руно», выпускаемом Николаем Рябушинским, выполнил лишь несколько виньеток.

Если уж говорить о совпадениях и пересечениях, то у Билибина и Зворыкина, заочных соперников, их тоже на редкость много. Оба родились в конце 70-х годов XIX века, оба эмигрировали, у обоих были Египет и Франция, а умерли они в одночасье в 1942 году, только Зворыкин – в оккупированном немцами Париже, Билибин – в блокадном Ленинграде.

Борис Зворыкин иллюстрациями и стилизованными рукописными текстами не ограничился, взял да перевёл на французский язык «Снегурочку», «Василису Прекрасную», «Марью Моревну» и другие наши сказки. Иллюстрировал «Сказку об Иване-царевиче, Жар-птице и Сером Волке», а также пушкинские - «Сказку о царе Салтане» и «Борису Годунову». Эти работы напоминают сольвычегодские расписные эмали, ведь Зворыкин, подобно эмальерам, использует ослепительно праздничные цвета, сочетая в своём многоцветье орнаменты, зверей, птиц и иконописные лица сказочных героев.

Как и в иконах, где каждая деталь ценна, в иллюстрациях Зворыкина – тщательная проработка узоров – на одежде, орнамента – на сводах царских палат. Конечно, можно было бы рассматривать это как обезвоздушивание композиции, но, похоже, и не надо предъявлять к одному жанру требования другого, проще говоря, не рассматривать под одной лупой реалистическую живопись и лубок. Зеркала зворыкинской камеры-обскуры отражают все эти забытые по прошествии веков «мелизмы» и дарят нам не только эстетическую ценность, но и историческую достоверность.

Борис Зворыкин иллюстрациями и стилизованными рукописными текстами  не ограничился, взял да перевёл на французский язык «Снегурочку», «Василису Прекрасную», «Марью Моревну» и другие наши сказки. — Борис Зворыкин иллюстрациями и стилизованными рукописными текстами не ограничился, взял да перевёл на французский язык «Снегурочку», «Василису Прекрасную», «Марью Моревну» и другие наши сказки.

Создал свой неповторимый стиль и Иван Билибин. Он проиллюстрировал сказки «Царевна-лягушка», «Пёрышко Финиста – Ясного сокола», «Морозко», «Морской царь и Василиса Премудрая». Здесь ещё чувствуется любовь к лубку: границы порой между цветами залиты тонкой чёрной линией. Специалисты отмечают, что в позднем билибинском стиле зазвучат отголоски древнерусской живописи: цвета становятся насыщеннее, исчезает проволока контура.

Не один Блок, пугаясь сонного плена и мертвенной бледности братий, бежал к болотным чертеняткам, колдунам и весенним тварям.

Как лекарством, самоочищается русское искусство сказками.

Валерия Олюнина