Они бы и сегодня очень не плохо вписались в мировой художественный процесс, правда, их считали бы уже старыми романтиками-консерваторами.
Тогда же, в самом начала ХХ столетия они явили миру новое направление в искусстве - ЭКСПРЕССИОНИЗМ.
Первое и главное, то, о чем не устану повторять как попугай:
ЭКСПРЕССИОНИЗМ ЕСТЬ ЧИСТО РЕГИОНАЛЬНОЕ ЯВЛЕНИЕ ➡️ СУЩЕСТВУЕТ ТОЛЬКО НЕМЕЦКИЙ ЭКСПРЕССИОНИЗМ (начало ХХ века и до Первой Мировой Войны) ➡️ Все остальное - ПРИЕМЫ и МЕТОД экспрессионизма.
Ну вот, а теперь давайте по-порядку.
Кажется, главный пафос искусства ХХ столетия - разрыв с традиционными, общепринятыми канонами. НО ЭТО ТОЛЬКО ТАК КАЖЕТСЯ, по существу, он был лишь внешний, ибо мастера всех измов ХХ века так или иначе опирались на опыты предшествующий поры и, в первую очередь, на постимпрессионистов века XIX (как это ни парадоксально, но по сути эволюция искусства, а абстракция - это, все-таки есть эволюция, а не регресс, вполне закономерный и ожидаемый процесс).
Без Поля Сезанна, Поля Гогена, Винсента Ван Гога и Анри де Тулуз-Лотрека (мы помним, что постимпрессионизм - это только ЧЕТЫРЕ имени) - мастеров, которые первыми стали творить новую художественную правду, - живописные революции в ХХ веке просто не смогли бы произойти.
Близкие к фовистам (тут, в первую очередь постарался Гоген) колористическим напряжением, резкостью и энергией форм, свободой предельно выразительного мазка, умением преобразовывать реальность во имя острой выразительности, экспрессионисты внесли ТРАГИЗМ, СОДЕРЖАТЕЛЬНОСТЬ и ПСИХОЛОГИЧЕСКУЮ ГЛУБИНУ в новое искусство начала ХХ столетия, которое, казалось, только и занимается тем, что ищет формальные новации.
Так, у экспрессионистов резкая угловатость форм, нервность мазка, маниакальная (временами доходящая до экстаза) деформация материи есть СИНОНИМ ДУШЕВНОГО СПАЗМА, крик без звука. И неизменно ВСЕГДА этот крик связан с глубоко личным переживанием конкретного художника.
Вообще, немецкая национальная школа всегда имела устойчивое стремление к социальной содержательности (даже в импрессионизме Макса Либермана или Фрица фон Уде).
Да и сама эстетизация, доходящая порой до болезненности, всего некрасивого, уродливого или того, что кажется таковым, существовала издревле (и тут мы вспоминаем, что все измы ХХ века так или иначе опираются на опыты прошлого).
И эта готичность немецкого экспрессионизма исходила из традиций Кранаха Старшего, Грюневальда, Дюрера - мастеров, умевших, не отвечавшую привычным канонам форму, сделать прекрасной именно в силу ее почти агрессивной духовности.
И, в общем-то, экспрессионисты сохранили связь с предметным миром, но устремлены внутрь человека, даже внутрь его сознания. И тут снова вспоминаем искусство прошлого, ибо традиция ДЕФОРМАЦИИ ВИДИМОГО В УГОДУ ВЫРАЖЕНИЯ ВНУТРЕННЕГО вовсе не нова - вспомним, хотя бы, Эль Греко, Ван Гога, Мунка.
ЭМОЦИЯ у экспрессионистов всегда СТОИТ НАД видимым. Отсюда страдание реализуется в цветовых диссонансах, в судорожных линиях и травмированных формах.
СТРАХ, БОЛЬ, ОТЧАЯНИЕ - вот три основных мотива экспрессионизма, которые были принципиально невозможны в том же фовизме (брутальные опыты Руо или холодный рационализм Дерена созданы уже в постфовистский период).
Вообще экспрессионизм много шире, чем только пространство живописи - это и литература (журналы "Штурм" и "Акцион", отчасти Кафка), и кино ("Кабинет доктора Калигари"), и музыка (Шёнберг).
И, конечно, экспрессионизм - это художественные объединения (тенденция времени). Так, в 1905 году в Дрездене появляется группа "Мост", а в 1911 году в Мюнхене "Синий всадник". И про каждую из этих группировок нужно и хочется говорить отдельно, потому что они такие похожие, но такие разные.
А объединяет их всех, и Кирхнера, и раннего Дикса, и Хеккеля, и Карла Шмидт-Ротлуффа, и Кандинского с Марком (и других), то, что они все есть прямые наследники немецкого романтизма - движения, стремившегося преобразить мир и человека посредством своего искусства (вернули в инструментарий художественной практики природные аллегории, забытые со времён Фридриха).
Поэтому экспрессионизм можно назвать ДВИЖЕНИЕМ КО ВСЕОБЩЕМУ ОБНОВЛЕНИЮ.
Именно поэтому экспрессионизм, отразивший в искусстве стадии разложения распада как формы, так и духа, по сути, остаётся утопическим миропонимаем, нацеленным на идеальное преображение действительности. Среди хаоса и остатков разрушенных форм и духовных ценностей он призывает к моральному обновлению человека.
В подборке работы Кирхера, потому что очень его люблю.
Потому что его "Человек, входящий в море" есть никто иной как Иисус, способный ходить по воде, а "Горные вершины" есть стремление обрести вновь утраченные связи, ибо начало ХХ столетия - это переживание духовной катастрофы, бунт против всевластия машин и против порабощения Духа новыми моральными установками, бунт и тоска по утраченной гармонии и глубинной связи с природой.
Скриншоты stories из моего блога в инстаграм